«В части было много «хромых». Как сейчас служат в армии те, кто до 2023 считался негодным

«В нашей части было много «хромых». Некоторые годились только для работы за компьютером»

Я должен был идти служить еще в 2020 году — сразу после университета: в комплекте с дипломом о высшем образовании идет повестка в военкомат.

Но меня признали негодным к службе в мирное время с переосвидетельствованием через три года.

Я собирал бумажки, подтверждая диагноз, однако в феврале 2023 года требования к состоянию здоровья изменили — и я стал ограниченно годен. Что это значит? Да ничего! Я служил наравне с теми, кто был абсолютно здоров и полностью годен к службе.

В день, когда сажали на автобус, нас собрали в одном из кабинетов военкомата и сказали, что половина сегодня никуда не уедет. Дескать, они перевыполнили план по призывникам. Оно и неудивительно — с такими требованиями к состоянию здоровья.

Род войск и место службы я оставлю обезличенными в своем рассказе, отмечу лишь, что в нашей части было много «хромых». Некоторые из них годились только для работы за компьютером. Делать документы за начальника штаба — нормальная практика, дающая возможность получить один или несколько дней плюсом к отпуску, ну или хотя бы дневное увольнение: в 9:00 утра вас забирает мама или папа, а уже в 17:00 вы снова в части. Это относится и к тем, кому уже за 25 лет.

«Вагнеровцы недолюбливали наших офицеров. Со срочниками были дружелюбны»

Курс молодого бойца длится месяц. На вторую или третью неделю нас отвезли на стрельбище и дали выстрелить по 3 патрона из АКС-74.

Регистрации попаданий не было от слова совсем — нужно просто отстреляться и сдать гильзы.

Были случаи, когда я стрелял за женщин-контрактниц, просто потому что они боялись, а патроны надо было списать. Но для меня это было счастьем, потому что в среднем раз в два месяца мы стреляли по патронов 8.

Многие офицеры из нашего подразделения ездили на занятия по огневой подготовке к вагнеровцам, потом часть этого опыта передали и нам. Некоторым сослуживцам даже удалось напрямую поучиться у них. Со слов товарища могу сказать только, что вагнеровцы недолюбливали наших офицеров. Однако со срочниками были весьма дружелюбны.

Немного о буднях: на курсе молодого бойца (КМБ) нас особо физическими работами не напрягали. Сержанты проводили что-то вроде уроков по медицинской военной подготовке, разбирали с нами звания, устройство автомата и так далее. Длится это примерно неделю-две. 

С приходом зимы начинается бесконечная уборка снега. Инвентаря — то есть нормальных лопат — не всем и не всегда хватало. Я был свидетелем того, как парень убирал снег ломом.

Уже на КМБ многие начали считать «дни до дома», закрашивая квадратики в блокноте или вычеркивая цифру из списка — от 365 до 1. Сержанты с этим боролись и если обнаруживались такие записи — наказывали, потому что по какой-то причине считали это «тюремной традицией».

После курса молодого бойца нас распределили в подразделение, где я провел большую часть своей службы. Дальше — только наряды и физическая работа, если повезет — дежурства на технике. Наряды у нас были в основном сутки через сутки. Это когда вы заступаете в 17:00 и до 17:00 следующего дня стоите, например, дневальным. 

«Дурной работы выше крыши: мы выщипывали траву, «гуталинили» колеса техники»

По уставу после смены с наряда запрещается привлекать сменившийся наряд к физической работе. Однако это вообще не соблюдалось в нашем подразделении. Иногда мы работали до 2:00 ночи, а подъем — опять в 6:00. 

Дурной работы там выше крыши: мы выщипывали руками траву, которая пробивалась сквозь разбитый асфальт или плитку; «гуталинили» кремом для обуви колеса техники; палками, вырезанными из металлопрофиля наподобие мачете, били летом траву.

У нас также было много строительных работ. Парни строили навес для техники, клали плитку, резали металл болгаркой, вырубали лес.

Я работал за компьютером у начальника штаба — полностью брал на себя часть его работы. Заключалось это в том, что я делал конспекты к занятиям, которые каждый месяц якобы проводятся для личного состава (обеспечение безопасности военной службы, военно-медицинская подготовка, инженерная подготовка, физическая подготовка и так далее). Все это было только на бумаге.

В моем подразделении дедовщины как таковой не было. Под этим словом я понимаю избиения, физические издевательства и другое рукоприкладство. Ругань и ссоры были постоянно — но никто не дрался. Были случаи, когда одни солдаты запрещали другим звонить родным в положенное время. Как срочники, так и офицеры могли высмеять тебя за то, что хотел набрать родителям. 19-летний «дед» мог учить жизни 24-летнего новобранца — это смех.

В целом хочется сказать, что армия мне здоровья не прибавила совсем. Из-за постоянных нарядов дневальным у меня появился варикоз (так как ты сутками стоишь на «тумбе») и образовалась паховая грыжа. Жалею ли я о потраченном годе? Да. Греет лишь мысль о том, что мне больше не нужно об этом думать — и я могу забыть все, что там происходило, как страшный сон.

«После армии понадобился примерно месяц, чтобы адаптироваться в обществе»

До армии я работал старшим менеджером по продажам. На работе никто до последнего не думал, что меня заберут. Окончательное решение председателя комиссии в военкомате я получил за пару дней до отъезда к месту службы. В компании до последнего не хотели оплачивать часы, которые я проводил в военкомате. В итоге за год на мое место поставили человека из моего отдела — я решил туда не возвращаться. 

Моя работа была больше про софт-скиллы. После армии мне понадобился примерно месяц, чтобы адаптироваться в обществе.

В армии я читал только художественную литературу, чтобы скоротать время. Книг по программированию и тестированию у нас не было, как и возможности практиковаться на компьютере. 

Трудно сказать, как не растерять профессиональные навыки за год службы. В моем подразделении мы практиковались по большей части со строительным инструментом и уборочным инвентарем. В армии я научился только работать лопатой, граблями. Еще научился идеально заправлять кровать и ровнять их «под нитку» — ничего из этого мне не пригодилось.

После армии я устроил себе двухнедельный отпуск, потом начал активно искать работу, откликаться и ходить на собеседования. Было много предложений, но зарплата — низкая. Сейчас я работаю инструктором по стрельбе, устроился спустя полтора месяца после демобилизации. Но контракт продлевать не буду — хочу стать тестировщиком.

• 0
• 0
• 1
• 1
• 1
• 1
• 1
• 0